Откровения судебного медика [сборник] - Игорь Гриньков

Антон Ольдеев с удовлетворением вострил перо для составления обвинительного заключения. Но поскольку категория данного дела попадала под юрисдикцию Верховного суда КАССР, а по сложившейся традиции направлять его в суд должна была прокуратура республики, то для окончательной «доводки» оно было передано в производство следователю прокуратуры КАССР по особо важным делам юристу I класса Анатолию Чокиновичу Мантыеву.

И хотя все основные следственные действия были уже выполнены, «важняк» Мантыев передопросил всех лиц, проходящих по делу, и провел в г. Астрахани стационарную судебно-психиатрическую экспертизу, основной вывод которой звучал однозначно: «…Вменяем, может предстать перед следствием и судом…»

18 октября 1990 года Анатолий Чокинович Мантыев предъявил Александру Городничему обвинительное заключение по ст. ст. 102 п. «е», 117 ч. 4 УК РСФСР — Изнасилование малолетней лицом, ранее совершившим изнасилование. Умышленное убийство, сопряженное с изнасилованием и совершенное в целях сокрытия этого преступления.

О преступных типах, подобных Александру Городничему, в криминологической, судебно-психиатрической, психологической литературе написаны тома. И чем дальше, тем больше. И хотя это явление древнее, как сам человек, в последние десятилетия случаи преступлений такого рода участились настолько, что различные специалисты и общество забили тревогу, вполне обоснованную; у всех свежи в памяти деяния маньяка Андрея Чикатило.

Прежде всего, следует отметить, что педофилы (лица, испытывающие сексуальное влечение к детям независимо от их пола), хотя и являются нравственными уродами и аномальными личностями, но они не психически больные люди в клиническом понимании этого термина, невменяемые в момент совершения преступления. Они прекрасно отдают отчет в том, что совершают и могут контролировать свои поступки и преступные деяния.

Многие из этих людей перенесли перинатальную (внутриутробную) патологию, например родовую травму или гипоксию (кислородное голодание) головного мозга вследствие обвития шеи пуповиной. Подобные состояния вызывают у них самые различные органические поражения центральной нервной системы, которые проявляются в виде гормональных нарушений, снижения потенции, развития различных психопатий.

Психопатии в свою очередь — это тоже не психические заболевания, а аномалии и извращения характера.

Психологи, исследующие вопросы формирования педофилии, придают большое значение межсемейным отношениям, в которые вовлечен ребенок, будущий потенциальный педофил. Большой шанс получить подобные порочно-преступные наклонности имеют дети, в семьях которых наблюдается повышенная опека (гиперопека) матери, а авторитет отца крайне низок или сведен к нулю. То есть мужское начало такого ребенка мощно подавляется с раннего детства.

Классические последователи Зигмунда Фрейда считают, что формирование личности (в том числе и с деструктивными деформациями) завершается к пяти-шести годам, а в дальнейшем какие-либо существенные изменения либо невозможны, либо достигаются ценой непомерных усилий и целенаправленной терапии.

Оппоненты такого подхода (например, Эрих Фромм) называют его механистическим, упускающим из виду то, что личность — «это вечно развивающаяся система», и рассматривают процесс формирования личности как скользящую шкалу. «…Человек приносит в мир некий набор параметров, достаточных для его развития, но внутри этой системы координат характер может развиваться в самых разных направлениях. Каждый шаг жизни сокращает число будущих возможностей развития…»; «…Учитывая величайшую впечатлительность раннего детства, надо понимать, что затмить ее можно только ценою огромной интенсивности и драматизма более поздних переживаний. А иллюзия закостенелости личности и ее неспособности к переменам объясняется прежде всего тем, что жизнь большинства людей так жестко зарегламентирована, в ней так мало спонтанности и так редко случается нечто по-настоящему новое, что практически все происходящие события лишь подтверждают уже готовые установки…» (Эрих Фромм. «Анатомия человеческой деструктивности»).

Взрослые сформировавшиеся педофилы непосредственное детское поведение воспринимают как своего рода кокетство, сексуальный призыв. Пол ребенка не имеет существенного значения, поскольку именно его тело (неважно, мальчика или девочки) с явными признаками незрелости и составляет истинный сексуальный стимул — некий абсолютный фетиш для педофила.

Далеко не все педофилы становятся маньяками — убийцами жертв своих сексуальных надругательств. Последние — наиболее опасная группа. Если от действия первых калечатся и растлеваются детские души, то после вторых остаются растерзанные трупы несчастных детишек.

Даже в странах, где более чем лояльно относятся к гомосексуалистам и лесбиянкам и разрешают официальные однополые браки (мерзость, конечно. — Авт.), за педофилию карают жестко и беспощадно.

Давно замечено, что для облегчения контактов с детьми педофилы посещают детские площадки и другие места массового скопления ребятишек, а иногда, проявляя недюжинную изобретательность, устраиваются на работу в школы, детские сады и детские больницы. На любую должность, лишь бы быть поближе к объектам своего патологического влечения. Хотя предпочтение отдают такого рода деятельности, которая позволяет осуществлять непосредственный контроль над детьми, становиться их доверенными лицами. Особое место в табели о рангах у педофилов занимают детские учреждения закрытого типа: дома-интернаты для умственно отсталых детей, спецшколы; в них власть над воспитанниками при отсутствии должного общественного и ведомственного контроля становится поистине безграничной. Но этот «сладкий хлеб» достается далеко не всем.

Стереотипы поведения обычных мужчин и педофилов (среди которых большинство — мужчины) в момент возникновения сексуального импульса различны.

Как ведет себя в подобной ситуации нормальный мужчина — наш человек? Я не беру аскетов (то бишь импотентов с идеей), высокоморальных хранителей супружеской верности, закомплексованных предрассудками «мущинок» и откровенных лентяев, которым легче напиться в лежку, чем что-то поискать. Предположим, он оказался в другом городе, и у него нет под рукой постоянной, надежной партнерши, а желание, что называется, подперло к горлу. Преодолев все страхи перед чумой XX века, наш человек идет уверенной походкой в ближайший кабак, где «снимает» половозрелую барышню (она же «телка», девушка, путана) и получает удовольствие по полной программе. Если он, к тому же, противник контрацепции, то после контакта начинает лихорадочно считать дни инкубационных периодов всех известных ему «скотских и прелюбодейских» болезней (так в позапрошлом веке называли венерические заболевания); придирчиво изучает перед зеркалом различные, в том числе и интимные участки кожных покровов; подрагивающими от волнения пальцами перебирает листки анализов из различных лабораторий и пристально разглядывает на свет банку с мочой в надежде не обнаружить там никаких подозрительных хлопьев и мути, а увидеть только полную, радующую глаз и сердце прозрачность.

Иное поведение у растлителя малолетних. Этот должен быть незаурядным психологом и хорошим актером одновременно, добрым дяденькой, вызывающим доверие у малышей, тонко чувствующим, кто клюнет на его приманки: жвачку, конфеты, напитки, предложение посмотреть интересный мультфильм («А я тут рядом живу») и так далее. Он должен располагать к себе. А главное, он обязан быть всегда предельно осторожным.

В своем монументальном труде «Сексология и сексопатология», изданном в Варшаве в 1966 году, а затем переведенном на многие языки мира, известный польский сексопатолог К. Имелинский очень подробно и детально приводит классификацию педофилии, ее разновидности, изучает психофизиологические факторы, лежащие в основе этого явления. Для специалистов его работа — классическое исследование не только феномена педофилии, но и всех остальных половых извращений. Но для нас, рядовых читателей, может оказаться интересным небольшой исторический обзор, приведенный в его работе:

«…Педофилия существовала всегда, но подход к ней был различным, в соответствии с различием эпох и социокультурных слоев. Ее сурово запрещали, особенно гомосексуальную педофилию, хотя и прославляли в древней Греции, относились к ней терпимо и даже обязывали к ней, и тогда она производилась в ранг социального института. В странах восточных культур нимфофилия в целом не преследовалась, и сексуальные действия рассматривались как нормальные…»

Особенно это касается стран Центральной Азии и Арабского Востока, где редкий гарем султана или калифа обходился без присутствия среди наложниц, в том числе и совсем маленьких девочек, жирных, гладких мальчиков — этого «блюда для настоящих гурманов».